Простота, функциональность и минимализм — черты, которые ценятся сегодня на архитектурном рынке Караганды. Как бы ни казалось многим, у местных зданий есть свой стиль.
Простота, функциональность и минимализм — черты, которые ценятся сегодня на архитектурном рынке Караганды. Как бы ни казалось многим, у местных зданий есть свой стиль. Наши объекты повторяют элементы и направления, популярные в мировом строительстве, правда, с местными поправками.
Опрос этой недели посвящался зданиям нашего города. Специалисты контакт-центра «Асар» интересовались у карагандинцев, какие здания им нравятся больше всего и какой недвижимости в нашем городе не хватает. Всего в опросе участвовали 500 человек. Большая часть из них — люди среднего возраста (31-45 лет), молодежь представлена 187 интервьюерами (от 18 до 30 лет), и 66 человек — это те, кому больше 45-ти. Из зданий, построенных в последнее время, горожане чаще всего выделяли Ледовый дворец (241 человек), затем Каздрамтеатр (162 опрошенных). На третьем месте оказалась новая мечеть — 47 опрошенных. Теннисный центр отметили 42 интервьюера, 8 горожанам понравилось здание Empire City.
Можно было и лучше
Норман Фостер, здание мэрии Лондона.
О Ледовом дворце только положительные отзывы. На вопрос: «Какое из зданий в нашем городе вам нравится больше всего?», карагандинцы, среди других, также выделили и это строение (рис. 1). А вот с точки зрения профессионала, художника Александра Титарева, архитектуру Ледового дворца не стоит комментировать:
— Если народу нравится, мне тоже нравится…, что такие объекты возникают. Но традицией новой демократии стало использование готовых моделей. То есть надо было быстро построить: кому-то поручили, наспех сделали. Условия такие, что нет ни времени на конкурс проектов, ни на их разработку. Сейчас многое так строят. Надо срочно в этом году три садика возвести. Власти берут какую-то дешевую готовую модель и возводят. Карагандинских архитекторов «близко не подпускают». Потому что стройка — государственная. На всем надо экономить и на разработке проекта в том числе. Это ведь не частный детский сад! Вот и появляются одинаковые дошкольные учреждения, школы, больницы по всему Казахстану.
Хорошо, что появился Ледовый дворец. Но что касается архитектуры — для меня она нулевая. Стеклянный огромный фасад. Такие же Центр бокса и Теннисный центр. Один объект не увязан с другим, смотрятся как случайные здания, а должно выглядеть как единый комплекс. Тем более, что строения расположены вдоль такой значимой магистрали. В смысле архитектуры город ничего не приобрел, а получил три хороших функциональных дома. Людям, думаю, нравится не архитектура, а то, что в принципе появились такие объекты.
Архитектор Канат Мусаев считает, что внешнюю архитектуру типовых зданий, действительно, стоило бы менять. А вот планировку можно оставлять стандартной. Зачем, говорит специалист, изобретать велосипед, если уже давно разработаны удобные проекты школ и больниц?
— Даже если садик стоит во дворе, он должен быть таким, чтобы прохожие не закрывали глаза от ужаса. Хорошо, если даже типовые здания сделаны красиво и чем-то отличаются друг от друга. В Астане спортивный комплекс «Казахстан» — это тоже типовой проект. Кто теперь сможет это понять? Столичные специалисты просто поменяли внешнюю архитектуру.
Оценить местные достопримечательности мы попросили не только зодчих, хорошо знакомых с Карагандой. Фотографии нескольких зданий с разных ракурсов мы отправили профессионалу из столицы Серику Рустамбекову. Он является академиком Международной академии архитектуры, Академии художников РК, представителем Международной ассоциации союзов архитекторов, председателем филиала Союза архитекторов Республики Казахстан в Астане. И это еще не все регалии. В общем, критик серьезный. Естественно, стоит сделать скидку на то, что он осматривал объекты «не вживую». Как указал мастер в своем ответе: «Я старался объективно и непредвзято оценить их архитектуру. Но следует понимать, что любая оценка является достаточно субъективной. Возможно, мои суждения покажутся спорными, но здесь изложено мое личное мнение».
По поводу Ледового дворца специалист написал следующее: «Здание производит впечатление добротного сооружения, и в целом его архитектурные решения не вызывают особых сомнений. Но «зализанные» очертания его крыш и отдельных элементов фасада являются цитатами из архитектуры прошлого века, когда велись активные поиски новых выразительных и пластических решений, начиная с башни Эйнштейна работы Эриха Мендельсона или аэропорта им. Кеннеди Ээро Сааринена. На сегодняшний день такая архитектура здания явно устарела. Очень жаль, что такое крупное и общественно значимое для города сооружение не имеет яркого, запоминающегося архитектурного образа».
Лидер и аутсайдер
Победителя рейтинга любимых карагандинцами зданий, проведенного контакт-центром «Асар», — Каздрамтеатр (114 человек из 500 опрошенных) и лидера антирейтинга — Пирамиду (68 голосов из 500) спроектировал один и тот же человек. Их автором является известный карагандинский архитектор Канат Мусаев. Горожане оценивали объекты с позиций «нравится» или нет. Более полно раскрыть замысел каждого сооружения может только сам автор.
О здании Каздрамтеатра им. Сейфулиина
— Был устроен республиканский конкурс проектов, — рассказывает зодчий. — Участвовали специалисты из Астаны, Алматы. Больше всего заявок поступило от Караганды, естественно. Одним из условий конкурса стало сохранение старых колонн Летнего театра. К тому времени, когда его снесли, сам театр не функционировал, был завален мусором. Большинство участников в своих проектах оставили эти решетчатые колонны. Я же намеренно решил от них отказаться. Колонны уже были реставрированными, то есть «не родными». Зачем держаться за реликвию? Я посчитал это утопией: надо или реконструировать старый Летний театр, или создать абсолютно новый. Хотелось, чтобы здание было современным: казахский театр с архитектурой, отражающей наши региональные особенности.
Оно должно было стать таким, какого нет больше нигде. Тем более, что эта площадь — очень ответственное, тонкое место. Бульвар Мира будет заканчиваться этим объектом, и для проспекта Бухар жырау он играет немаловажную роль. Я стремился к тому, чтобы люди воспринимали театр так, как будто он всегда тут находился.
На этой площадке еще была небольшая низина. В ней ни в коем случае нельзя было здание строить. Сразу решил, что землю нужно будет поднять на 2-3 метра. Чтобы человек шел в театр не как в магазин: подъехал на машине, прошелся с тележкой, купил все, что нужно, и уехал. Театр, как храм искусств, должен находиться на возвышении; нужно подниматься по лестнице, тем самым человек как бы готовится к встрече с прекрасным, возвышается духовно.
Хотелось, чтобы люди могли не только посещать театр, но и гулять в этом месте. Обратите внимание, что памятник Сейфуллину размещается не как обычно, а сбоку площади. Так больше «воздуха», много места для тех же прогулок. Я «сбил» старую симметрию: у нас испокон веков повелось, что скульптуры ставят перед зданием, точно по центральной оси. Зачем обязательно соблюдать этот канон? Памятник направлен лицом к площади, она как бы визуально ему подчиняется. И развернут он таким образом, чтобы его всегда освещали лучи солнца. Было интересно не просто «посадить» памятник, а как-то обыграть его. Я сделал там маленькие амфитеатры. В будущем, думаю, дети из садиков и школьники могут ставить там небольшие представления по праздникам. Театр рассчитан на то, чтобы не просто быть, а работать вместе с людьми.
С двух сторон от театра сделаны паркинги и рядом кассы. То есть для покупки билетов не нужно наверх подниматься, что тоже удобно. Затраты, конечно, были большими. Но, спасибо местной власти, они на это пошли.
Теперь об архитектурном стиле. Я все-таки сохранил ассоциации со старым Летним театром. Например, круглая форма нового театра. Если помните, Летний тоже был сделан в виде полукруга. Это хорошая форма, благоприятно влияет на человека. Тем более, что в радиусе только прямоугольные дома. Колонны я тоже не просто китайские поставил. Они сделаны в форме восьмигранника: с одной стороны в этом есть тюркские мотивы, с другой — они напоминают колонны прежнего Летнего театра. Когда грани так поднимаются, появляется визуальное сходство. Ведь необязательно повторять колонны один в один, достаточно небольшого намека на прошлое.
В архитектуре присутствуют и пирамиды. Если честно, я взял образ терриконика. Ведь у нас шахтерский город. Правда, позднее мне посоветовали называть их все-таки пирамидами. Потому что терриконики появились не от хорошей жизни. Отработанную породу просто никуда не вывозили. С пирамидой ассоциации лучше: связь земли с космосом.
Театр — это редкий объект. Не так часто их строят. Поэтому нужно было создать такое здание, чтобы потом не было стыдно. Я слышал много хороших отзывов от людей. Причем те, кто хвалил, даже не знали, что я — автор проекта.
О пирамиде
— Мое профессиональное мнение, — продолжает К. Мусаев, — Пирамида все-таки удачный проект. Люди просто не знают, какой была первоначальная задумка. Когда я защищал этот проект, то был категорически против того, чтобы на территории до магазина «Электроника» что-то еще строили. То есть на этом месте, кроме Пирамиды и остановки, ничего не должно было возводиться. Но часть земли была уже выкуплена частной фирмой. Я предложил владельцу земельного участка построить его магазин под землей. На 45-м квартале можно было создать оазис. Сделать подземный переход, его тоже «насытить» магазинчиками, открыть там супермаркет. В этом помещении можно было сделать естественное освещение за счет окон в потолке. Их выполнить в виде маленьких пирамидок. Представляете? На поверхности бы это выглядело как мини-пирамиды, торчащие из земли, плюс одна большая стеклянная пирамида. Благоустроить эту территорию, сделать ночное освещение. Чтобы помимо фонарей и пирамидки светились. То есть получились бы такие яркие кристаллы на земле. Такое вот украшение малыми архитектурными формами. Здесь могли бы гулять жители соседних домов.
Когда я проектировал Пирамиду, я не стремился кого-то удивить ее формой. Подходил к работе с точки зрения градостроительства. Пирамида придала бы новое дыхание этой территории среди советской архитектуры. И чтобы там было именно стекло — без всех этих дополнительных построек. Идея, на мой взгляд, была неплохая. Но принятие решений от меня не зависит. Землю предприниматели выкупили законно. Там сейчас построили трехэтажное здание. Я так расстроен, что даже ни разу не был в этом магазине. Сразу потерялся смысл этой площади.
И даже после всего считаю, что Пирамида — знаковая форма. Такая в городе появилась впервые. Думаю, что на восприятие объекта влияет и то, что в ней не моют вовремя стекла. Когда в Караганду приезжал, не помню, президент или премьер-министр, ее отмыли. Пирамида блестела и смотрелась хорошо. Хозяева ведь должны выделять деньги на поддержание чистоты. Ну и уровень загрязненности воздуха сказывается на состоянии здания.
По поводу этого объекта даже у профессионалов мнения неоднозначные. Александр Титарев, например, признает, что Пирамида и в самом деле «не работает», но не по вине архитектора:
— Виноват заказчик, который пожалел денег на нормальные материалы. Почему нам нравится Пирамида в Астане? Потому что там применены дорогие стеклопакеты с солнцезащитой и алюминий. А у нас здание холодное, конденсат выступает, капает. Это дорого — сделать все как положено. Заказчик сэкономил, получил «нулевой» объект, убыточный. Он грязный стоит, народу не нравится. Речь опять идет об экономике. Если я берусь за пирамиду, я должен понимать, что придется затратить много денег на новые технологии. Западные стекла стоят в 10 раз дороже дешевых китайских. Люди бы так о ней не отзывались, будь она всегда чистой и функционирующей.
Если говорить об экономике, то за помывку окон и фасадов берут 500 тенге за квадратный метр. Объем, с которого начинаются скидки, — свыше 600-700 квадратов. Несложные подсчеты показывают, что даже заказ в 300 тысяч тенге крупным не считается. А если учитывать, что окна надо мыть несколько раз в год, набегает круглая сумма.
Что касается критика из Астаны Серика Рустамбекова, то о двух вышеназванных объектах он отзывается по-разному. Больше всего специалисту знаком театр им. Сейфуллина. Ведь архитектор был членом жюри при отборе проектов в республиканском конкурсе. «В результате ожесточенных дискуссий и споров победителем был объявлен Канат Мусаев, — рассказывает Серик Рустамбеков. — Реализованный в натуре вариант несколько отличается в деталях от первоначального, но в целом в здании сохранилась основная идея автора. Сдержанный академический стиль решения главного фасада вполне сочетается с архитектурой боковых фасадов. Казахский национальный орнамент органично вписался в венчающий здание фриз. В целом театр является довольно оригинальным сооружением, и, на мой взгляд, это одна из лучших новостроек Караганды».
А вот по поводу Пирамиды специалист также считает, что у такого сооружения должен быть другой фон:
— Это довольно распространенная форма, и архитекторы часто используют её в своей оригинальной интерпретации. В данном случае мы видим явно неудачный вариант. Сама по себе массивная форма пирамиды должна иметь мощное основание. В данном случае основание пирамиды опирается на консольный выступ второго этажа здания, что является явным нарушением визуальной тектоники здания. К этому прибавляется отсутствие тщательности в проработке деталей, а также плохое качество витражей. Объект расположен на важном градостроительном узле города и требует более профессионального подхода с учетом окружающей застройки.
Стоит отметить тот факт, что сооружение действительно заметное и необычное для нашего города. Ко многим магазинам и супермаркетам, выполненным в виде «коробок», мы уже привыкли. Об их архитектуре говорят мало, наверное, потому, что обсуждать особо нечего.
О гипермаркете «Гранд Стор»
Лично мне только однажды попался человек, который положительно отозвался об архитектуре «Гранд Стора». По опросу контакт-центра «Асар», гипермаркет занимает второе место среди зданий, которые не нравятся (56 человек из 500 интервьюеров).
Александр Титарев назвал стиль этого объекта деконструктивизмом, но неудачным его вариантом. По словам мастера, он еще на стадии строительства предрекал его бывшему владельцу, «Валют-Транзит Банку», скорый крах. Потому как вход в виде зигзага выглядит так, как будто он рушится. «Нельзя такую архитектуру делать. Просто ящик некрасивого цвета», — подытожил Александр Викторович.
Серик Рустамбеков тоже дал оценку этому объекту: «Очевидной ошибкой автора является отсутствие гармонии в пропорциях глухих и остекленных плоскостей фасада, что создает ощущение незавершенности сооружения. Ничем не оправданная резкая ломаная линия элемента фасада над витражами входит в дисбаланс со спокойными глухими плоскостями стен. Гипермаркеты — это очень распространенный тип здания, и у населения сложились конкретные стереотипы по архитектуре подобных сооружений. Желание автора сделать что-то оригинальное в этом случае превратилось в откровенный «кич», чему немало способствует явно неудачное цветовое решение фасадов».
Карагандинцам задали и довольно распространенный вопрос: «какие здания, по их мнению, нужны городу»? Результаты ответов говорят, что из года в год ситуация меняется слабо. На первом месте потребность в детских садах (160 человек), на втором — большой Дворец бракосочетания (107 человек), на третьем — развлекательные центры (65 опрошенных). Из наиболее редких ответов — Дома пенсионеров (6), аквариум (4), большой стадион (2), аттракционы (1).
Качество строить при любой экономике
Современные здания сегодня повторяют особенности и направления мировой архитектуры. Так, например, шпиль «Абзала» похож на те, какие использовались при строительстве американских небоскребов. В «Гранд Сторе» оказывается есть элементы деконструктивизма — направления, когда каждая часть сооружения сделана не в виде плоскости, а изгибается в пространстве. Это здания сложных асимметричных форм. А самый популярный вид архитектуры в виде «коробок» берет свое начало в советском конструктивизме 20-х годов. Архитектор Александр Титарев много путешествует по ближнему и дальнему зарубежью. Он говорит, что весь мир сегодня равняется на советскую школу. Конструктивизм — значит использование в архитектуре строгих форм квадрата, треугольника, прямоугольника с минимальным количеством деталей. В целом, комментирует специалист, стили в архитектуре сейчас весьма условны. Говорить сегодня можно не о направлениях, а именах известных архитекторов. Почти как в мире высокой моды.
— Понятия современной архитектуры — это новейшие технологии. У нас пока это отсутствует. Сегодня играет роль авторская архитектура, это фамилии! Такие как Гери, Заходари. В Астане проектирует англичанин Норман Фостер. Пирамида, стеклянный шатер — это его труды. Он известен во всем мире. У Фостера одно из самых грандиозных бюро, где работают около 3 тысяч человек. Сейчас он занимается реконструкцией музея Пушкина в Москве.
Экономически наша страна, по мнению Александра Титарева, пока не готова к архитектуре мирового уровня. Но и в этой ситуации, уверен он, можно строить достойные здания. Ведь и в советское время, при ограниченном финансировании, возводились такие объекты, как ДК, спорткомплекс им. Абдирова, вокзал.
— А сейчас что изменилось? — удивляется А. Титарев. — Разве нужны какие-то огромные средства? Можно хорошо строить. Надо просто этим заниматься внимательно, тщательно, ежедневно. В этом процессе важнейшую роль играют жители. Их надо просвещать. И тогда потихоньку все начнет двигаться. Возьмите Бельгию, Данию, Голландию, там каждый новый объект жители обсуждают, радуются, хлопают архитектору. Мы тоже обязательно до этого доживем.
Рисунок 1. Рейтинг зданий Караганды, любимых и не любимых горожанами (По данным опросв 500 карагандинцев, проведенного совместно с контакт-центром "Асар")
Ирина БЕРДАШОВА, Информационная служба www.kn.kz