Сегодня архитектура Казахстана обрела второе дыхание. Корректируются и утверждаются генеральные планы развития городов, расширяются мегаполисы. Хорошие архитекторы, проектировщики у нас на вес золота, их имена — на слуху. Наш собеседник — заслуженный архитектор РК, академик Международной академии архитектуры стран Востока, член-корреспондент Международной академии архитектуры, президент Международной ассоциации союзов архитекторов (МАСА) Серик Рустамбеков.
Архитектура не терпит дилетантов
Сегодня архитектура Казахстана обрела второе дыхание. Корректируются и утверждаются генеральные планы развития городов, расширяются мегаполисы. Хорошие архитекторы, проектировщики у нас на вес золота, их имена — на слуху. Наш собеседник — заслуженный архитектор РК, академик Международной академии архитектуры стран Востока, член-корреспондент Международной академии архитектуры, президент Международной ассоциации союзов архитекторов (МАСА) Серик Рустамбеков.
— Еще в советское время наша республика,Алма-Ата в частности, переживали строительный бум, что повлекло за собой развитие архитектуры и градостроительства. Уникальные по тем временам алма-атинские объекты — Дворец Ленина, каток «Медео», оздоровительный комплекс «Арасан», первая высотная гостиница в сейсмической зоне «Казахстан» — вывели город в ряд ведущих столиц СССР. Затем последовали годы застоя в строительстве и, соответственно, в архитектуре. Новый всплеск мы наблюдаем уже в связи с переносом столицы, оживлением экономики. Начало этому положила Астана, за ней подтянулись Алматы, хотя он развивался достаточно стабильно, Атырау, Актау, Актюбинск, где развивался нефтяной бизнес и были соответствующие инвестиции. Сейчас мы видим, что и другие областные центры преображаются. Стало хорошей традицией благоустраивать города и развивать строительство. Строительный бизнес, по выражению Президента, стал «одним из локомотивов экономики», выгодной сферой вложения средств.
— Серик Исаевич, Вы возглавляете Международную ассоциацию союзов архитекторов (МАСА), расскажите о ее деятельности.
— МАСА стала своего рода наследницей своего предшественника — Союза архитекторов СССР. Когда развалился СССР, нам не хотелось прерывать творческие связи, личные контакты. Архитекторы решили сохранить свое содружество, создав на новых принципах свою международную организацию. В ассоциацию входят все республики бывшего СССР, за исключением Прибалтики. Хотя сейчас идет разговор о том, что они, возможно, будут участвовать. Кроме республик в МАСА состоят такие мегаполисы, как Москва, Санкт-Петербург, Киев и с 2003 года — Астана. В Астане работает представительство МАСА по Центральной Азии. У нас довольно обширный список проведенных мероприятий. Одно из главных мероприятий организации — ежегодный смотр-конкурс на лучший проект и постройку года.
— Можете назвать молодых столичных архитекторов, которые подают большие надежды?
— Нужно сказать, что архитектура — это не искусство молодых. Здесь художественное чутье, интуиция должны подкрепляться инженерными знаниями. Кроме того, архитектурные произведения требуют больших материальных затрат, на автора проекта возлагается очень большая ответственность. Если художник может спрятать свою картину в чулан: не нравится — не смотри, то архитектор сделать этого не может. Его работа будет стоять века, ее не скроешь, не утаишь. Поэтому в нашей сфере должны работать опытные профессионалы. Наличие диплома архитектора еще не говорит об умении проектировать сооружение. Ты должен пройти хорошую школу. Серьезных проектов можно ждать от специалиста, проработавшего 5-10 лет, от архитектора, который сталкивался с решением конкретных градостроительных, художественных, инженерно-технических задач на реальных объектах.
— В Астане в последнее время увеличилось количество проектных фирм, говорит ли это о возросшем профессионализме проектировщиков?
— Это в первую очередь связано с тем, что получение лицензии превратилось в формальность. Этому поспособствовало и появление частных фирм, аккредитованных при лицензионных центрах. Для них это бизнес. А ведь выдавая лицензию, ты доверяешь безопасность жизни и здоровья людей, которые будут проживать или работать в этих зданиях. Практически любой человек, собрав необходимое количество документов, может открыть проектную фирму.
— Что же необходимо предпринять, чтобы этого не было? Выходили ли Вы с какими-либо предложениями по этому поводу?
— Союз архитекторов Астаны, который я возглавляю, предлагал создать своего рода «фильтр», чтобы при выдаче лицензии требовали рекомендации от нашей организации. Союз в своих рядах объединяет людей, у которых есть творческие задатки, практический стаж, которые проявили себя как творческие личности, как профессионалы в своем деле. Но это предложение не нашло поддержки, так как такая процедура не предусмотрена в законе. Раньше по республике была централизованная система лицензирования, одна вертикальная структура с областными филиалами, сейчас лицензирование отдали на места, а там создали кучу всяких центров. В США, скажем, очень жесткие правила: чтобы получить разрешение, надо сдать экзамены на знание законов штата, связанных со строительством, проектированием, градостроительством. Лицензии выдают муниципальные органы. Экзамены платные, сдал — пожалуйста, работай, но там, как правило, большой удачей считается пройти тест с пятой или шестой попытки.
Я хочу сказать, что легкость выдачи лицензий открывает дорогу дилетантам, а это недопустимо, должны быть какие-то ограничения. К примеру, ты имеешь право проектировать жилой дом не более двух этажей. А тут получается — хоть хибару на две комнаты, хоть небоскреб строй. Это к вашему вопросу о количестве фирм. Я по Астане не назову и 50 архитекторов, способных проектировать серьезные здания. А слышу, что здесь чуть ли не 500 фирм, откуда?! В Астане, конечно, много проектных групп, созданных при строительных организациях. Я не знаю точную цифру, но строительных организаций очень много. Кстати, получить лицензию на строительную деятельность тоже не проблема. В связи с кризисом многие строительные фирмы «посыпались», в том числе и маленькие проектные. Сейчас стали ужесточать правила для застройщиков, возводящих коммерческое жилье, раньше не было серьезных барьеров.
— Серик Исаевич, Вы общаетесь со своими коллегами по СНГ, скажите, как ипотечный кризис в США отразился в их странах?
— За все страны не скажу, но в России тоже были серьезные проблемы, может, в меньшей степени, чем у нас, потому что мы раньше начали ипотечное кредитование. У них жестче правила, хотя там тоже масса примеров, когда дольщики годами ждут обещанного.
— Многие говорят о необходимости создания отдельного министерства, курирующего отрасль. Вы бы поддержали такую идею?
— Конечно. Если в государстве строительство признают как отрасль, значит, ею надо эффективно управлять, регулировать. Слишком много вопросов накопилось. Это касается координации деятельности всего стройкомплекса, разработки нормативно-технической базы. В основной массе мы пользуемся нормативами, доставшимися в наследство от союза, с небольшими модернизациями. У нас есть закон «Об архитектурной, градостроительной и строительной деятельности», различные правила, но с помощью одних законов трудно регулировать такую отрасль как строительство, поэтому такой орган в нынешних условиях необходим. То же планирование баз стройиндустрии, производства стройматериалов должно происходить на государственном уровне, а не так — кто что завез по случаю. Не случайно у нас высокие цены. Практически все стройматериалы завозные: мы не производим в необходимом количестве кирпич, цемент, стекло, не производим сантехнику.
— К проектированию в столице привлекаются лучшие зодчие. Какой архитектурный объект в Астане у Вас вызывает подлинный интерес?
— Мне было интересно работать с выдающимся теоретиком и мастером мировой архитектуры Кишо Курокава, который занимался Генпланом столицы. Я был третьим человеком в его команде. К слову, Кишо Курокава сделал несколько вариантов резиденций Президента, отличавшихся смелыми решениями. К сожалению, они не были реализованы. Новую струю внес Норман Фостер со своей пирамидой, объектом «Хан Шатыры». Еще бы я отметил киноконцертный зал итальянского мастера Манфреда Николетти. Норман отличается необычными решениями, новаторским подходом. В мире известны его работы — купол над Рейхстагом в Берлине, небоскребы во Франкфурте-на-Майне, вЛондоне. Конечно, эти мастера подняли планку качества архитектуры на высший уровень, который для большинства наших коллег пока недосягаем. Но в то же время нельзя сказать, что у нас нет мастеров мирового уровня. Работы таких архитекторов как Тохтар Ералиев, Бек Ибраев, Шохан Матайбеков, Бахтыбай Тайталиев смело можно ставить в один ряд с лучшими современными достижениями архитектуры.
Первые иностранные строители — турецкие компании — тоже показали хороший уровень строительства на отдельных объектах. Наши строители сейчас повысили уровень, качество строительства и претендуют на то, что могут работать не хуже. Я имею в виду крупных застройщиков.
— Многие архитекторы предпочитают одноэтажные дома, какой дом Вы спроектировали бы для себя? Я знаю, что Норман Фостер живет в светлом доме на земле, с высокими потолками…
— У каждого архитектора свое видение, свой образ жизни, привычки. Помню, в США как-то проводился конкурс «Дом американской мечты», где победил проект обыкновенного одноэтажного дома, без особых прикрас, но удобный для проживания.
Что касается моего дома, я практически завершил его строительство, постарался сделать его большим, потому что у меня растут четыре внучки от двух сыновей, есть много родственников. Дом соответствует казахскому менталитету, нашим обычаям: просторный, светлый, чтобы можно было отмечать вместе праздники, встречать гостей. Всё остальное — дело вкуса.
18.12.2007
Айгуль Тулекбаева, www.kn.kz