Добавить объявление Поиск недвижимости Избранное 0 Новостройки Компании Риэлторы Заявка риэлторам Статьи
Способы оплаты Реклама на kn.kz О компании Обратная связь Полная версия сайта

Момент истины?

Последствия кризиса в финансовом и строительном секторе начинают проявляться в самых разных сегментах экономики. Прежде всего, это занятость, потребление, импорт. Но самое чувствительное из последствий, которое ощутили практически все в Казахстане, это мощная инфляционная волна, затронувшая экономику в целом.

Последствия кризиса в финансовом и строительном секторе начинают проявляться в самых разных сегментах экономики. Прежде всего, это занятость, потребление, импорт. Но самое чувствительное из последствий, которое ощутили практически все в Казахстане, это мощная инфляционная волна, затронувшая экономику в целом. Главным остается вопрос о качестве стратегического планирования и регулирования макроэкономической ситуации, а не о спасении отдельных отраслей – банков или строителей.

Тревожные новости

В начале ноября от агентства Standard&Poor‘s пришли подтверждения о том, что еще шесть казахстанских банков, которые находились в списке Credit Watch («ожидания» на снижение рейтингов), прошли через эту процедуру. В том числе рейтинги были снижены и крупнейшим банкам республики. Теперь практически все ведущие финансовые группы страны, обладавшие высокими кредитными рейтингами и пользовавшиеся лучшими условиями привлечения средств на международных рынках капитала, оказались для инвесторов на худших позициях, чем большинство банков соседней России.

Но самое неприятное для наших финансистов и их клиентов-строителей не это. Звучавшие в сентябре оптимистичные прогнозы, что кризис на рынках капитала в скором времени будет исчерпан и у банков (пусть и на худших условиях) вновь появится доступ к заемным ресурсам, не подтвердились. Ипотечный кризис в США только ширится, подрывая крупнейшие системные банки, которые в период дешевых денег при Гринспене долгое время как раз и были ведущими инвесторами финансовых рынков развивающихся стран. Как пишет агентство РБК, списание обесценившихся активов крупнейшими американскими банками стало уже «заразной инфекцией». На этом фоне беспрецедентными темпами дешевеют бумаги финансовых гигантов, среди которых Citigroup, Goldman Sachs Group, Wachovia Corp., национальное ипотечное агентство «Фэнни Мэй» и другие. Вряд ли имеет смысл надеяться на то, что мировой рынок капитала стабилизируется в ближайшие месяцы. Если же говорить о его среднесрочных перспективах, то здесь особенно тревожит рекордное падение доллара, который в первой половине ноября опустился до уровня почти 1,5 евро. Плохие новости из Америки повсеместно разочаровывают внешних инвесторов, которые теперь предпочитают уходить из доллара в другие валюты. Этому способствует и падение цен на недвижимость в США, и прогнозы дальнейшего спада их экономики, которые 8 ноября озвучил глава ФРС Бернанке. Просвета не видно, и падение доллара уже никого не удивляет. На этом фоне в мире наблюдается беспрецедентный спад интереса к американским активам. Так, если за апрель в рамках слияний и поглощений было приобретено американских активов на 290 млрд. долл., то с августа по октябрь ежемесячный объем таких сделок не превышал 93 млрд. Недоверие к доллару в мире принимает угрожающие масштабы. 8 ноября практически одновременно с заявлением Бернанке стало известно, что китайский центробанк намерен перевести значительную долю своих золотовалютных резервов из доллара в евро и другие «стабильные валюты». Учитывая, что ЗВР Китая являются крупнейшими в мире (1,43 трлн. долл.), легко предположить, как это скажется на дальнейшем положении доллара. Если примеру Пекина последуют другие азиатские «тигры», то можно только догадываться, к каким последствиям это может привести мировые рынки капитала.

Как видим, период бурной экспансии казахстанских банков, стремительного роста их активов (от 60 до 100 процентов в год) и строительного бума, на котором все это в основном и держалось, был довольно недолгим. С 2003 по первую половину 2007 года на это работали сразу несколько факторов: пик спекулятивного роста цен на недвижимость и землю, предельно низкая стоимость заемных средств западного рынка капитала на фоне низкой учетной ставки ФРС США во времена Гринспена, а также высокие кредитные рейтинги, которые давали возможность банкам привлекать капиталы по низким ставкам и на длительные сроки. Теперь, напротив, нет ни одного фактора, позволяющего банковским группам Казахстана рассчитывать на скорое возобновление дешевого фондирования за рубежом, которое было двигателем финансового и строительного бума в последние годы. Соответственно, мало позитивных перспектив у инвесторов строительного сектора, которые надеялись на возобновление кредитования и на то, что за счет этого им удастся удержать цены. Снижение рейтингов банкам Казахстана (главной причиной которого было как раз вовлечение последних в кредитно-спекулятивный бум на рынке недвижимости и высокая доля последней в их структуре активов), мрачные перспективы западных финансовых групп, с одной стороны, и необходимость погашать уже привлеченные за рубежом кредиты – с другой, ставят финансовый сектор в сложное положение. Совокупный объем внешней задолженности банков достигает порядка 44,5 млрд. долл. и составляет более половины совокупного внешнего долга коммерческого сектора.

Государство высказало готовность поддержать финансирование только стратегически и социально важных проектов, таких как долевое строительство и уже открытые кредитные линии малому и среднего бизнесу. Это не покроет ни текущих, ни – тем более – ожидаемых потребностей банков и строительных компаний в финансировании. Несмотря на все успокоительные комментарии, звучавшие в последнее время, в данных секторах есть все основания ожидать негативных тенденций. Хотя экономика в целом переживает благоприятный период, цены на сырье сложились рекордные за всю историю, это позволяет наращивать расходы бюджета – то есть наше положение в принципе не может быть плохим, главной проблемой сейчас является обуздание инфляционной волны, которая стала итогом всех последних не очень хороших новостей.

Причинно-следственная связь

В последние два-три месяца многие авторы и эксперты в Казахстане пытались ответить на вопрос: что является главной причиной этого инфляционного витка? Здесь соединились несколько факторов, среди которых монетарное регулирование, рост расходов государства и психологический фон, возникший на фоне последних событий. В течение ряда лет стабильно росли цены на сырье, объемы добычи и доходы сырьевого сектора, при этом Минфин стабильно придерживался линии на стерилизацию поступающей в экономику долларовой массы. Скупая нефтедоллары, правительство наращивало тенговую денежную массу. Это позволяло избегать укрепления тенге и отвечало стратегической задаче поддержки конкурентоспособности внутренних производителей. Рост денежной массы вначале стал несомненным плюсом для экономики: повышались доходы населения и предприятий, увеличивалось потребление. Параллельно очень быстро наращивались государственные расходы, которые в последние годы достигли достаточно высокого уровня. В стране запущен ряд государственных проектов, среди которых строительство Астаны, развитие инфраструктуры, сооружение новых дорог. В общем, приток денег позволил казахстанской экономике после трудного периода 1990-х годов вздохнуть свободнее.

Но постепенно медленно и верно начали появляться признаки перегрева. С 2003–2004 годов, которые стали пиком «эры дешевых денег» западных рынков капитала, в рост денежной массы все большую лепту начали вносить банки. Кредитная экспансия, мало ограниченная регламентами, уже не поддавалась монетарному регулированию – рост денежного предложения в стране вышел из-под контроля. Точнее, серьезных попыток как-то контролировать этот процесс не было вплоть до 2006 года, когда правительство на фоне ставшего очевидным спекулятивного перегрева и нарастания инфляционных тенденций приняло решение ввести новые минимальные резервные требования (МРТ) к банкам. Но с этим под давлением лобби финансовых групп власти явно промедлили: ввод последнего блока МРТ был перенесен с начала нынешнего года на конец лета. За этот период банки успели дополнительно влить в строительство, ипотеку и потребительский сектор такие объемы денег, что спекулятивные цены на недвижимость возросли по сравнению с январем еще в полтора раза. В итоге в экономике сформировался предельный за весь период устойчивого роста уровень инфляционных ожиданий, которые и без того были очень высокими. В последние два-три года было заметно, как на каждое повышение бюджетных зарплат и пенсий товарные рынки реагируют скачком цен. Таким образом, на ситуацию повлияла как экспансия банков, так и продолжающееся расширение государственных расходов. Прирост денежной массы достиг беспрецедентного уровня: если в предыдущие годы он колебался в пределах 35–45 процентов за год, то с начала 2007-го до конца июля (к началу пресловутого «кризиса») объемы наличных денег в обращении выросли почти на 36 проц., достигнув 815,4 млрд. тенге.

С начала августовского «банковского кризиса» в инфляционную игру включился психологический фактор. Все началось с ненормального укрепления в Казахстане доллара летом этого года, которое было обусловлено искусственным дефицитом американской валюты на внутреннем валютном рынке: доллар, продолжавший стабильно падать на мировых рынках, в Казахстане неожиданно укрепился со 118 до 127 – 129 тенге, что спровоцировало панические настроения на товарных рынках. К тому же данная ситуация совпала с пресловутым «банковским кризисом». В результате трейдеры начали повсеместно повышать цены на основные «инфляционно значимые» потребительские товары – прежде всего на продукты питания. Дополнительным ажиотажным фактором стали высокие экспортные цены на зерно, которые привели к резкому удорожанию муки на внутреннем рынке. Последовавшие действия Нацбанка по стерилизации тенговой денежной массы, шаги правительства по лицензированию экспортеров зерна, ввод нулевых пошлин на импорт продовольствия и другие антиинфляционные меры оказались запоздалыми, ибо они не упреждали виток цен, а шли вслед за ним.

Словом, очевидно, что основной причиной сегодняшней инфляционной волны являются наши местные факторы, а не кризис мировых рынков капитала. Напротив, для казахстанской экономики мировой кризис пока несет лишь оздоровление, потому что закончен период спекулятивного перегрева за счет бесконтрольного накачивания экономики деньгами внешних займов. Хотя, конечно, все проблемы банков, ситуация на рынках недвижимости и стройматериалов, увольнение тысяч строительных рабочих и специалистов, банкротство девелоперских и архитектурных компаний, а главное, резкий инфляционный виток – все это очень неприятно.

Хотя успокаивает то, что правительство имеет достаточные ресурсы, чтобы контролировать макроэкономическую ситуацию и не допустить системного кризиса. Основную долю доходов бюджета в нашей стране формируют, наряду с отчислениями работающего населения, всего около 100 крупных предприятий, в подавляющем большинстве производители нефти и металлов. Поэтому доходы бюджета на фоне нынешней экспортной конъюнктуры существенно опережают прогноз, который базировался на ценах нефти в 60 долларов за баррель. Даже несмотря на перенос начала добычи на Кашагане с 2008 на 2010 год, скорректированный вариант бюджета-2008 был утвержден с существенным ростом государственных расходов по сравнению с 2007 годом, причем на социальный блок приходится 32,4 проц. в общем объеме бюджета. Рост поступлений в казну обусловлен не только физическим повышением цен на сырье, но и проводимой государством политикой по повышению нормы изъятия налогов из чересчур сверхприбыльного бизнеса, основанного на добыче природных ресурсов. Сейчас начал работать новый закон о недропользовании, на основе которого ряд сырьевых компаний уже платит штрафы в сотни миллионов долларов. 12 ноября Минфин потребовал отменить возврат НДС экспортерам сырья. Льготы по возврату НДС были направлены на то, чтобы стимулировать экспортоориентированность перерабатывающих производств, но в случае с минеральными ресурсами, как отметил вице-министр финансов Даулет Ергожин на заседании правительства, «их переработка практически не производится». Несомненно, осуществление возврата НДС экспортерам нефти, меди и алюминия при отсутствии в стране экспортных пошлин – слишком щедрый подарок. Хочется верить, что последовавшая спустя два дня после этих инициатив отставка министра финансов Натальи Коржовой никак не скажется на этой позиции Минфина.

Итак, для нейтрализации негативных макроэкономических последствий кризиса у государства ресурсы есть. Весь вопрос в том, эффективно ли они используются. После заявления 13 ноября главы Нацбанка Анвара Сайденова о том, что инфляция по итогам года составит 15 процентов (в два раза выше прогноза), стало очевидным, что с задачей обеспечения макроэкономической стабильности в 2007 году правительство не справилось.

Спасение утопающих?

Во всяком случае, нет сомнений в том, что существующий уровень доходов позволяет государству протянуть руку помощи банкам или строителям. Остается только вопрос, нужно ли в принципе кого-то спасать. Мировой кризис, как уже отмечалось, в первую очередь ухудшает перспективы банков. Им сегодня тяжелее всех. О том, насколько неоднозначно положение финансовых групп, говорит хотя бы тот факт, что очередной Конгресс финансистов Казахстана был перенесен на неопределенный срок. Озвученный 13 ноября прогноз главы правительства о том, что мировые рынки капитала могут открыться для казахстанских банков не ранее второй половины следующего года, также не добавляет оптимизма.

Однако если посмотреть, как наши ведущие банки пытаются решить возникшие проблемы, то заметно, что они следуют все той же стратегии агрессивного бизнеса, пытаясь обеспечить максимальную оборачиваемость активов за счет проектов с предельно высокими рисками. Основной фактор риска состоит в том, что, как и ранее, основная инвестиционная деятельность крупных банков сконцентрирована в бизнесе их дочерних компаний небанковского сектора. До «кризиса» это было финансирование строительных компаний и собственные проекты в сфере недвижимости как в Казахстане, так и за его пределами. Последние проекты «грандов» свидетельствуют, что они стремятся меньше зависеть от ситуации в Казахстане и переносят бизнес в другие страны. Вложения ведущих казахстанских банков в России, Украине, Китае имеют разные направления, но, судя по объемам и специфике, в них по-прежнему делается ставка на быстрый рост.

Одним из примеров является приобретение в октябре группой БТА госпакета акций украинской национальной страховой компании «Оранта». Сумму, которую БТА заплатил за акции «Оранты» (99,2 млн. долл.), председатель фонда госимущества Украины Валентина Семенюк назвала «беспрецедентной» – она превысила ожидания в два раза. Мнение о переоценке госпакета НАСК высказали и другие местные эксперты. «Цена за блокпакет соизмерима со стоимостью всей компании. За эту сумму в течение нескольких лет можно создать альтернативную ведущую страховую компанию», – отметил председатель комиссии по страхованию Украинского общества финансовых аналитиков Вячеслав Черняховский. Председатель правления другой местной страховой компании – «Дженерали Гарант Страхование жизни» Станислав Гоцуляк заметил, что ориентировочно по истечении двух лет «Оранта» (с ее показателями) может быть продана существенно дороже, чем она была куплена. Последнее, заметим, вполне укладывается в модель бизнеса, ориентированную на быстрый рост. Другой вопрос – риски: по поводу инвестирования в экономику Украины многие аналитики говорят о несопоставимости возможных рисков с переоцененностью активов местных компаний. Создается впечатление, что покупка «Оранты» – это типичный краткосрочный проект, причем весьма рискованный, нацеленный на рост цены приобретаемого актива.

Другой анонсированный недавно проект БТА – строительство его дочерней инвестиционно-промышленной группой «Евразия» 8 млн. кв. м комплексов жилой и офисной недвижимости в подмосковном Домодедове – поражает воображение объемами. Приглашенные «Евразией» девелоперы-планировщики расходятся в оценке сумм: вице-президент компании Blackwood Михаил Гец в интервью российским «Ведомостям» сказал, что «Евразии» на возведение 8 млн. кв. м потребуется не менее 10,5 миллиарда долларов, а старший вице-президент компании Knight Frank Андрей Закревский подсчитал, что с учетом инфраструктуры затраты достигнут 14 млрд. долл. Словом, речь идет о мегапроекте. Любопытно, что «Евразия» на сегодня выкупила еще не все отведенные под проект земли в Домодедове, между тем в ее инвестпортфеле также находятся проекты по строительству 5 млн. кв. м складов, высотного офисного комплекса «Евразия Тауэр» (208 тыс. кв. м) и океанариума на Поклонной горе. В октябре сообщалось, что еще один наш крупнейший банк «Казкоммерц» собирается инвестировать средства в строительство серии отелей в Китае, в районе Сяньчу. Причем обо всех этих инвестициях сообщается на фоне постепенно замирающих собственных грандиозных строительных проектов в Казахстане.

Как видим, направленность и объемы кредитной экспансии ведущих банков Казахстана в последние месяцы как-то не соотносятся с кризисной ситуацией, тем более такой, которая ставила бы вопрос об их масштабной государственной поддержке. Если судить по объемам инвестпроектов того же БТА за рубежом, то они выглядят просто странно в сравнении с активами банка. По данным отчетности банка «ТуранАлем» за третий квартал, его активы на октябрь составляли 24,1 млрд. долл., капитал – 3,6 млрд.; об объемах своих обязательств банк не сообщил. Между тем только проекты его дочерней группы «Евразия» под Москвой в сумме аккумулируют не менее 15–18 млрд. долл. Возникает вопрос: под какие гарантии «Евразия» будет привлекать средства? Может быть, в рамках таких проектов речь идет не столько о возвратности капиталов, сколько об их выводе из Казахстана? Во всяком случае, нет нужды говорить, является ли такая стратегия безопасной, гарантирует ли она устойчивость банка в среднесрочной перспективе, особенно учитывая влияние нестабильности мировых рынков на макроситуацию и спрос в той же России. Однако это вопрос частного менеджмента, а не государственной стратегии. Для государства применительно к банкам сегодня важно только гарантировать выполнение социальных обязательств, например, по финансированию долевого строительства, но не более того. И выделяемые на это правительством четыре миллиарда долларов выглядят весьма скромно на фоне тех же домодедовских новостроек группы БТА.

В целом можно сделать вывод, что мнения о нашем внутреннем кризисе сильно преувеличены. Государство, как уже отмечалось, получает колоссальный приток средств в бюджет. Экономика по-прежнему находится на подъеме, доходы населения растут, ВВП на душу населения по итогам года должен составить 8 тыс. долл. И банки, у которых возникло больше всего проблем, пока не терпят краха, хотя с их стратегией остается много вопросов. Может быть, для критиков казахстанской банковской системы, которая долгое время считалась лучшей в СНГ, это грустный факт: российские финансовые группы, чей бизнес ранее считался менее устойчивым, на собственном рынке действуют более прагматично и осторожно, чем наши. Но если кто-то и сойдет с дистанции, то это, опять-таки, не более чем частные проблемы бизнеса. Государство в таких случаях, если сочтет нужным, может просто выкупить проблемный банк по его остаточной стоимости, как это недавно сделало правительство Китая. Такие случаи не единичны в мировой экономике, и в данном плане наша ситуация никаким особым драматизмом не отличается.

В целом для экономики происходящее, безусловно, несет ряд минусов. Инвесторы в Казахстане, привыкшие к быстрому росту, переживают непростые времена. Под вопросом оказывается успешность вложений частных компаний и госинститутов развития, в частности это касается проектов по производству строительных материалов. Сужение строительного рынка и сокращение денежного предложения банков неизбежно влечет спад внутреннего потребления. Сокращается импорт цемента, стекла, древесины. Падение потребления происходит в связи с высвобождением тысяч рабочих и инженеров строительных специальностей, которым теперь придется туже затягивать пояса. На спад потребления влияет и сокращение банковского кредитования населения. В первую очередь это затронуло рынок недвижимости, который на фоне «ипотечного моратория» минувшим летом фактически замерз. Жители страны стали меньше покупать в кредит не только квартир – это касается и автомобилей, и бытовой техники. Повышение ставок экспресс-кредитов и ужесточение условий по ним, по данным третьего квартала, привело к сокращению числа беззалоговых ссуд более чем в три раза. Но во всем можно найти и плюсы: уменьшение внутреннего спроса – это только хорошо с точки зрения борьбы с инфляцией. Кризис на строительном рынке, ведущий к банкротству многих компаний, вкупе с ужесточением условий лицензирования строительных компаний, только повысит качество этого бизнеса. То же самое касается и производителей кирпича, цемента и других материалов, которые теперь окажутся в условиях более жесткой конкуренции. Несмотря на болезненность, мы переживаем в целом здоровый процесс.

В экономике идет оздоровление через кризис. В этом процессе, конечно, много издержек, главной среди которых стала беспрецедентная инфляционная волна. Но издержки быстрого роста неизбежны, а он для Казахстана действительно оказался впечатляющим: экономика республики смогла за четыре-пять лет вырасти так же, как экономика Южной Кореи, Тайваня, Сингапура за 15–20 лет. Главное преимущество казахстанской модели роста – в том, что хотя экономику и лихорадит от перегрева, она имеет прочную опору в виде сырьевого сектора. Поэтому, несмотря на все издержки, окружающий нас пейзаж в любом случае продолжит меняться к лучшему. А все то, что было создано на волне спекулятивного бума, возможно, обесценится, но тем не менее тоже останется украшением этого пейзажа.

21.11.2007

Алексей Иконников, www.continent.kz

kn.kz
>
Статьи