В квартирной «эпопее» 56-летнего жителя Астаны инвалида Владимира Крегелева, о судьбе которого «Казахстанская правда» рассказывала дважды («Замороченное наследство», 30 марта 2007 года, «В «Казправду» за правдой», девятое января 2009 года)...
В квартирной «эпопее» 56-летнего жителя Астаны инвалида Владимира Крегелева, о судьбе которого «Казахстанская правда» рассказывала дважды («Замороченное наследство», 30 марта 2007 года, «В «Казправду» за правдой», девятое января 2009 года), обнаружились новые подробности. Некая Елена Сабитова, которая, напомним, без ведома хозяев продала их квартиру, и Амир Абдыкалыков, оформивший это жилье на свою супругу, пять лет назад уже фигурировали в одном уголовном деле. Распределение «ролей» было такое: Сабитову отдали под суд за хранение 0,07 грамма героина, а Абдыкалыков, старший оперуполномоченный отдела по борьбе с наркобизнесом ЛОВД на станции Астана, рапортовал начальнику о ее задержании. За наркотики Сабитову приговорили к общественным работам. С тех пор, очевидно, и завязалось это сомнительное знакомство, позволившее Абдыкалыковым обзавестись квартирой в столице.
...Мать Крегелева Настасия Бульба умерла 31 декабря 2005 года. Судя по объяснению, которое Амир Абдыкалыков дал в финансовой полиции, он якобы обещал старой женщине заботиться о ней и ее больном сыне. Но с миссией покровителя и защитника, очевидно, не справился. Более того, за два дня до смерти Настасии Борисовны он пытался упечь обоих в психиатрический диспансер…
После похорон Бульба жизнь Крегелева стала невыносимой. О бедственном положении племянника узнала его тетка Пелагея Бороздина. Избитого и изможденного она забрала Владимира к себе домой, привела в человеческий вид, помогла восстановить утраченные документы, удостоверяющие личность. У родственницы он прожил без малого два года. Опеку над инвалидом принял сын пенсионерки Владимир Бороздин. К делу подключили адвоката Калияш Сакиеву.
Позже выяснилось, что еще при жизни Настасии Борисовны в 2004 году ее квартира была странным образом продана... Акмарал Абдыкалыковой. Родственники Крегелева обратились в УВД района «Алматы», ДВД, департамент финансовой полиции, в прокуратуру и к уполномоченному по правам человека. Инспектор ДБЭКП Астаны Алмат Ксанов отобрал объяснения у главных фигурантов подозрительной сделки.
К этому времени Амир Абдыкалыков работал уже в Комитете таможенного контроля главным специалистом управления внутренней безопасности. Он пояснил, что его знакомой Елене Сабитовой какая-то бабушка подарила однокомнатную квартиру. Ее нужно было сначала приватизировать, но у девушки не было денег.
Приватизация, по его словам, заняла полтора месяца и обошлась ему в пять тысяч долларов! Затем на основании доверенности, которую введенные в заблуждение собственники жилья выдали Сабитовой, нотариус Сауле Бекишаева оформила договор купли-продажи. В нем было указано, что за квартиру уплачено миллион триста пятьдесят тысяч тенге, причем денежные средства были переданы в присутствии нотариуса при подписании договора. Но Сабитова в своем объяснении утверждает, что фактически она их не получала, так как Абдыкалыков «помог деньгами при приватизации».
С какой это стати Сабитова, которую якобы облагодетельствовала 82-летняя пенсионерка, преисполнилась благодарностью к человеку, участвовавшему в ее задержании, и подарила ему квартиру? И кто тогда получил пять тысяч долларов, потраченных на «приватизацию»?
Увы, в финансовой полиции и городской прокуратуре считают, что это дело подлежит рассмотрению исключительно в русле гражданско-правовых отношений. В Алматинском райсуде Астаны, где рассматривалось исковое заявление о признании сделки недействительной, ни так называемые добросовестные приобретатели, ни их представители не появились ни разу.
Только после проведения судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы адвокату К. Сакиевой удалось отвоевать половину квартиры. Специалисты признали, что в момент подписания документов Крегелев не осознавал значения своих действий. Суд отнесся критически к показаниям свидетельницы Оксаны Аткаченко о том, что бабушка не собиралась никому дарить квартиру. Напротив, известие о том, что ее сын, по сути, остался без крыши над головой, и подкосило ее.
Выяснить идентичность подписей Бульба на завещании и доверенности не представилось возможным ввиду отсутствия образцов ее почерка. По крайней мере, одной из причин, по которым было отказано в возбуждении уголовного дела, инспектор финансовой полиции А. Ксанов назвал невозможность проведения почерковедческого исследования.
И вдруг городской прокурор Виктор Корчагин сообщает адвокату Сакиевой о том, что экспертиза подтвердила: подписи на документах принадлежат... Бульба! Между тем супруга Абдыкалыкова подала в тот же суд исковое заявление о выделении доли недвижимого имущества в денежном выражении.
За все это время никто из правоохранителей не задался вопросом: что связывает дважды судимую Сабитову и сотрудника антикоррупционного управления таможенного комитета Абдыкалыкова? Ничего предосудительного в таком знакомстве они не видят, мол, это добровольное и равноправное решение сторон. Тогда как понимать то обстоятельство, что Абдыкалыков на протяжении полутора лет мирился с присутствием бывших собственников и не вселялся в «законным» образом приобретенную квартиру?
Если это был договор пожизненного содержания с иждивением, надо было так и оформить нотариально волю сторон, а не заявлять теперь о каких-то пяти тысячах долларов, неизвестно кому уплаченных. Кстати, в договоре приватизации, скрепленном подписями начальника департамента жилья Астаны Б. Жуламановой и В. Крегелева, указано, что продажная цена квартиры составила всего 21 тенге!
А можно ли говорить о добрых намерениях Абдыкалыкова, написавшего на имя директора медицинского центра проблем психического здоровья заявление с просьбой «положить Крегелева и Бульба на стационар» и «хорошо пролечить обоих».
Никого не смущает и тот факт, что сотрудник полиции, осведомленный о криминальном прошлом Сабитовой, взялся решить свой квартирный вопрос весьма сомнительным способом. Знал Абдыкалыков и о болезни Крегелева, и о престарелом возрасте его матери.
Такие вот гражданско-правовые отношения с криминальным душком! Но в правоохранительных органах, куда обращаются адвокат и родственники инвалида, все делают вид, что ничего особенного не происходит. И пока нечистоплотные полицейские, нотариусы и прочие «специалисты широкого профиля» будут в фаворе у правоохранителей, мы вновь и вновь будем удивляться степени поощряемого правового беспредела!
27.01.2009
Татьяна Бредихина, www.kazpravda.kz