Так называемый чиновничий бизнес сильно сопротивляется инициативам малого и среднего предпринимательства, считает председатель совета Форума предпринимателей Казахстана Раимбек БАТАЛОВ. Он уверен, что благие намерения той части властной элиты, которая искренне хочет изменить ситуацию к лучшему, разбиваются о «хребет» коррумпированного чиновничества. Вместо декларативных заявлений с высоких трибун надо, по его мнению, менять систему в целом. Подробнее об этом мы попросили г-на Баталова рассказать в интервью для читателей «Республики».
Раимбек БАТАЛОВ: «Я бы сказал, нет худа без добра, но ведь из этого худа нужно сделать выводы, и тогда мы переживем этот период».
Так называемый чиновничий бизнес сильно сопротивляется инициативам малого и среднего предпринимательства, считает председатель совета Форума предпринимателей Казахстана Раимбек БАТАЛОВ. Он уверен, что благие намерения той части властной элиты, которая искренне хочет изменить ситуацию к лучшему, разбиваются о «хребет» коррумпированного чиновничества. Вместо декларативных заявлений с высоких трибун надо, по его мнению, менять систему в целом. Подробнее об этом мы попросили г-на Баталова рассказать в интервью для читателей «Республики».
Раимбек Анварович, как Вы относитесь к введению моратория на проверки субъектов малого и среднего бизнеса?
– Безусловно, плюсов от моратория на проверки гораздо больше, чем минусов. Эксперимент 2003 года дал положительные результаты – никто «не отравился, не сгорел», и поступления в бюджет не сократились. В первую очередь мораторий — это передышка, которую надо использовать по максимуму. Поэтому сейчас и собираются рабочие группы по сокращению административных барьеров.
Форум предложил правительству конкретные механизмы разработки документов по минимизации преград для развития бизнеса. Но надеяться только на инициативы общественных организаций и отраслевых компаний было бы ошибочно. Я бы предложил на принципах государственно-частного партнерства перенаправить деньги на решение конкретных вопросов, связанных с взаимоотношениями с ЧС, пожарниками, санэпидемстанцией, таможней и налоговой службой. Чтобы привлекали экспертов, непосредственно связанных с этими сферами деятельности. Тогда можно будет обоюдно решать вопросы по сокращению административных барьеров в этих областях.
И такую конструкцию рабочих групп с привлечением профессиональных экспертов и их финансированием принял премьер-министр на первом заседании комиссии по малому и среднему бизнесу (19.03.08 г.). Уверен, если это заработает, эффективность работы таких групп будет гораздо выше. Важно, чтоб этот период был использован с пользой для разработки пакета мер по сокращению административных «шлагбаумов».
Льготы как тормоз развития
А не получится ли так, что мораторий закончится и все проверяющие органы, сидящие сейчас на «голодном пайке», возьмутся за предпринимателей всерьез?
– Вы в какой-то степени правы, но мне кажется, что тотальной зачистки все-таки не будет. В любом случае мораторий не наложил запрета на деятельность санэпидстанции, процессы таможенных отсылок и возбуждение уголовных дел. Количество проверок должно сократиться, но они не прекратятся. Поэтому «голодного пайка» у чиновников не будет. Но для бизнеса уже хорошо, что будет не десять проверок, а, допустим, две-три.
Учитывается ли мнение бизнеса при реформировании налогового законодательства?
– С точки зрения малых и средних субъектов экономики принятие нового налогового кодекса и кардинальное снижения налогового бремени являются ключевым моментом. В рамках форума мы неоднократно утверждали и утверждаем, что основной причиной ухода бизнеса в тень выступает существующая фискальная политика. Солидарен с нашим мнением и глава правительства, он со своей стороны уверен в необходимости уменьшения корпоративно-подоходного налога, НДС и упрощения налоговой отчетности.
Но главным решением правительства станет отмена большинства налоговых преференций и льгот. Потому как на сегодняшний день этими льготами пользуется далеко не малый бизнес. То, что изначально задумывалось как стимул для развития малого предпринимательства, стало тормозом дальнейшего движения, нарушена конкурентная среда. Условно говоря, разные сегменты бизнеса находятся в одном налоговом режиме, а это отнюдь не ведет к желанию бизнесменов покорять новые высоты – малый не стремится стать средним, а тот в свою очередь – крупным бизнесом, потому что все сидят на одном льготном поле.
Форум предпринимателей предлагает введение двух режимов по сбору налогов. Один – для настоящего малого предпринимательства, и сейчас мы «шлифуем» окончательные критерии отбора. И второй – для всех остальных участников рынка, которые будут платить 10% налога. У нас еще со времен Чингисхана понятие «десятина» заложено на генетическом уровне, и думаю, чиновники должны это понимать.
А есть ли противники создания нового налогового кодекса?
– Безусловно, существуют как сторонники, так и противники принятия нового Налогового кодекса. Но если, допустим, законодательные инициативы правительства будут приняты до осени, причем я понимаю, что сделать это будет крайне сложно, но при желании возможно, то бизнес в следующем году вздохнет свободнее. Такая передышка позволит пополнить оборотные средства и улучшит инвестиционный климат.
Противники снижения налогового бремени озвучивают одну причину – доход бюджета. Он, как известно, формируется за счет поступлений из сырьевых компаний и во вторую очередь – за счет частного предпринимательства. По их мнению, существует возможность недополучения бюджетом средств. Но, в отличие от нас, никто из них не проводил серьезного исследования этого вопроса. У противоположной стороны нет четкой картины потенциала предпринимательства. Являясь советником премьер-министра, я знаю, что Карим Масимов однозначно за снижение налогов. Также нас поддерживает курирующий этот вопрос вице-премьер Ербол Орынбаев.
Со стороны министерства экономики идет достаточно серьезное противодействие, но это ведомство нельзя обвинить в том, что оно не считается с интересами государства. Они защищают свою позицию, за которую отвечают. Важно, чтобы мы методично и последовательно двигались в этом направлении и добились целей и задач, поставленных перед новым налоговым кодексом.
Фонд фонду – рознь
В условиях финансового кризиса активизировали свою работу фонды прямого инвестирования. Они преподносят себя как альтернативные источники привлечения средств. Как Вы думаете, средства, предлагаемые этими фондами, смогут заменить подорожавшие банковские займы?
– Как один из финансовых инструментов, фонды прямого инвестирования вполне приемлемы. Но хочется отметить, что в сферу их интересов попадает только средний и крупный бизнес. Под необходимые критерии, которые устраивают такие фонды, попадают те предприятия, которые либо уже генерируют средства, либо являются высокодоходными.
В период сложностей с привлечением финансирования альтернативой банковским кредитам могут стать институты развития. Цели их создания вполне определенные – финансирование инфраструктуры, развитие различных отраслевых программ и т.д. Но для реализации этих целей работа этих институтов должна быть более гибкой.
Взять, к примеру, фонд развития малого предпринимательства «Даму». Он имеет десятилетнюю историю, разветвленную филиальную сеть и крупный штат сотрудников, но, несмотря на это, является на сегодняшний день только посредником между банками и бюджетными средствами. Хотя Форум предпринимателей предлагает, чтобы фонд «Даму» подходил к финансированию малого и среднего бизнеса основательней, то есть выполнял поставленные перед ним изначальные задачи.
У Фонда развития малого предпринимательства должны быть как минимум три схемы финансирования. Тем более что ему были выделены достаточно серьезные средства – более миллиарда долларов. Первая схема – деньги должны инвестироваться в сферу малого и среднего бизнеса напрямую. Также нужно поднимать лимиты с одного миллиона до трех, тогда количество и качество кредитуемых предприятий увеличится.
Второе направление для фонда – инвестиции через банки второго уровня. В этом плане уже есть положительный опыт. Из 48 млрд тенге бюджетных средств за полтора месяца банки профинансировали порядка 1800 проектов. А фонд развития предпринимательства за всю свою историю работал всего с 800-ми. Разница налицо.
И третий путь развития отношений с клиентом – совместная работа фонда и банков второго уровня, когда сотрудники банка осуществляют экспертизу проекта. Чем это выгодно? Дело в том, что если я, как клиент, приду в ФРМП, то буду обязан пройти всю процедуру экспертизы, которая займет несколько месяцев. В случае же первоначальной работы банка фонду останется только «промониторить» ситуацию.
А какие минусы в работе фонда «Даму» Вы могли бы назвать?
– Одной из ошибок является то, что они не рассматривают проект в совокупности, обращая внимание только на инвестиционный капитал. Оборотные средства выпадают из их поля зрения. У предпринимателей в условиях, когда отечественные банки не справляются с объемами финансирования, а иностранным инвесторам требуется время, возникает вопрос, где брать оборотный капитал. В такой ситуации именно институты развития должны взять на себя роль своеобразной подушки безопасности и в какой-то мере смягчить денежный дефицит. Хочется еще раз подчеркнуть, что в сегодняшних условиях институты развития должны использовать гибкие схемы финансирования и быть более динамичными в выполнении поставленных перед ними задач.
Ходят упорные слухи, что определенные группы путем использования фондов прямого инвестирования пытаются устроить передел собственности, подавая это под соусом оказания помощи в условиях кризиса. Имеют ли эти слухи под собой реальные основания?
– Крупным инвесторам малый и средний бизнес не интересен. Зачем тратить время и деньги, когда в результате получишь низкую прибыль. Поэтому их пристальным вниманием пользуются различные сырьевые проекты. Здесь, действительно, фонды прямого инвестирования кружат как акулы и очень четко отслеживают выполнение обязательств – кто смог, а кто нет. Очень многие бизнесмены приобрели лицензии на разработку месторождений, используя в том числе и административные ресурсы, а осуществление менеджмента и вопросы финансирования связывали с кредитами банков второго уровня.
Но банки на сегодняшний день ограничены в своих возможностях, что привело к появлению на рынке большого количества продавцов добывающих проектов. Именно они и будут выступать для фондов лакомыми кусками. Поэтому я не вижу почвы для опасений по поводу передела собственности в малом и среднем бизнесе, здесь идут свои, совершенно иные, процессы.
Какие именно?
– Проблема в том, что большинство представителей малого предпринимательства вообще не знают, что такое банковское привлечение. Трудности финансового сектора коснулись их лишь косвенно. Возьмем, к примеру, торговлю, а это 40% всего малого бизнеса. Мелкие продавцы берут свой товар через крупные оптовые компании, которые в свою очередь испытывают трудности с наличием продукции. Естественно, у меня, как у продавца, сокращается ассортимент и, как следствие, падают мои доходы. И может ли такое предприятие быть рентабельным, когда перед владельцами встает вопрос аренды, выдачи наемным сотрудникам зарплаты и т.д.? Это своеобразная цепная реакция. В результате этого наметилась грустная тенденция по сокращению объемов бизнеса.
Участники нашего форума рассказывают, что предприятия, работающие в регионах, испытывают дефицит продукции – если раньше у них было десять поставщиков одного вида товаров, то сегодня осталось вдвое меньше. Мы прогнозируем две волны такой цепной реакции. Первая придется на начало лета, а вторая выпадет на осень. Причем на осенние месяцы придутся основные расходы, связанные с подготовкой к зимнему периоду. Минувшая зима показала всем, кто ведет работу в регионах, что при морозах в 40 – 50 градусов не выдерживает ни один железнодорожный вагон. Для многих это стало причиной падения оборачиваемости бизнеса. Этой осенью придется тратить деньги на покупку новых комплектующих, запасов сырья. Опять же надо будет где-то все хранить, то есть увеличивать площади складов, найти на это дополнительные оборотные средства.
Для большинства людей ситуация может выйти из-под контроля, начнется паника, депрессия. Будет решаться вопрос выживания бизнеса: кто сможет удержаться на плаву, а кто нет. Такой вариант событий вполне реален, если государство комплексом мер, в т.ч. и через институты развития, не поддержит частников. К счастью, оно уже начало активную работу в этом направлении, остается надеяться, что очередное благое желание не увязнет в бюрократической трясине.
Не кризис, но и не коррекция
Много ведется разговоров об институте государственно-частного партнерства. В каком, по вашему мнению, виде оно должно осуществляться?
– Его в первую очередь хотелось бы видеть эффективным. Мы – не оппозиция правительству, это должен быть конструктивный диалог. Я считаю государственно-частное партнерство единственно верным механизмом эффективного улучшения сервиса. Но на сегодняшний день государственные органы страдают формализмом. Все делается для «галочки». Должна быть четкая госполитика в этом вопросе, и тогда интересы предпринимателей будут учитываться более профессионально, что позволит решать многие разногласия.
Правительство уже давно требует от национальных компаний передачи части своих активов в частные руки, но, судя по последним проверкам, этого не произошло.
– Либо произошло, но приобрели эти активы сами понимаете кто – руководящие или аффилированные с ними лица. Здесь мы снова возвращаемся к «галочкам». Закон о госзакупках требует кардинальных изменений. Сегодня от его «левизны» страдают и государственные компании и предприниматели. Абсолютно забыт институт электронных торгов, хотя это один из прозрачных инструментов, который мог нормально работать. Отсюда можно делать выводы – чиновничий бизнес очень сильно сопротивляется реальному бизнесу.
Уверен, что президент, премьер-министр и другие крупные чиновники, которые не имеют доходов от таких «щипачеств», хотят изменить ситуацию, но «сломать хребет» такой серьезной машине коррупции сложно. Для этого надо менять систему в целом.
То есть можно утверждать, что существующая тендерная система выстроена под чиновничий бизнес. Но не является ли это стимулом для развития реального сектора экономики?
– Абсолютно. По мнению специалистов в области труда, если не считать банковского и строительного секторов, основная масса безработных после кризиса приходится на долю малого и среднего бизнеса. В чем причина такой ситуации?
– 65% экономики финансировались банковским сектором, а это недвижимость и весь малый и средний бизнес, все предпринимательство. В один момент все это начало испытывать проблемы, да плюс рост инфляции, коммунальных затрат. Естественно на рынке появляется много безработных.
Вообще такой «холодный душ» показал, что стоим-то мы на ногах не очень крепко. Конечно, со стороны государства было много сделано для укрепления бизнеса, но нам не хватило времени. В этих условиях должны развиваться потенциально конкурентоспособные отрасли, а что делается у нас? Не нужно заканчивать МГУ или Гарвард, чтобы понимать, что любой рост экономики сопровождается ростом строительной индустрии. Почему тогда мы не были к этому готовы? Почему мы не профинансировали цементные заводы? Почему нет предприятий по выпуску строительных материалов?
Где наши молочные фермы и животноводческие комплексы? Куда делись наши сады и поля? Всю землю аккумулировали бывшие акимы и их родственники, а теперь сдают в аренду фермерам, но нормальной технологии переработки продукции никто не разрабатывает.
Как все-таки одним словом назвать сегодняшнее положение страны в целом?
– Это не совсем кризис, но и коррекцией это тоже не назовешь. Однозначно это – плохие времена. Я бы сказал, нет худа без добра, но ведь из этого худа нужно делать выводы, и, может быть, тогда мы станем чуть более конкурентоспособными и переживем этот период.
21.03.2008
Аскар КУБАЙЖАНОВ, www.respublika.kz